(no subject)
Прочитал первый том (из десяти) собрания сочинений Достоевского, в котором оказались ранние рассказы и повести.
Так вышло, что для того Достоевского, которого я успел полюбить читая «Идиота» или «Преступление и наказание», выделился какой‑то особый критерий качества, перенесённый потом и на все остальные книги — от Достоевского сердце должно рваться в клочья. С «Неточкой Незвановой» и «Слабым сердцем» вышло именно так, а остальные вещи нагоняли, скорее, тоску. В них был какой-то не тот Достоевский, которого я люблю.
