Прочитал «Москву — Петушки».
Пытаюсь как-то описать свои впечатления о книге, но не могу — не знаю, о чём писать. Я не могу понять о чём эта книга, для кого эта книга и зачем эта книга. Может быть я ещё не дорос до литературы постмодернизма, может быть мне не хватает (не может быть, а точно не хватает) культурного контекста и образования, чтобы понять эту книгу, но тем не менее — после прочтения внутри меня пустота и какие-то метания по этой пустоте.
Я точно знал, что «Москву — Петушки» нужно прочитать, и после того, как я прочитаю — мне что-то откроется и я что-то пойму. Но в итоге не открылось, и я не понял.
В первой трети книги, где главный герой (хотя, никакой он не герой, а самый настоящий антигерой) ещё не встретил собутыльников в электричке, и пока он хоть как-то сохранял остатки сознания, мне очень понравилась. И казалось, что не было мне в тот момент человека ближе и роднее алкоголика Венички, который был и смешон, и жалок и трагичен одновременно. Во всяком случае, в тот момент, мне очень хотелось чтобы мне так казалось.
И язык, которым написано, и все эти обороты речи такие — очень мило мне, а дальше как обрывается. Поезд, собутыльники, пьяные разговоры, бред, галлюцинации, станции, перегоны, мифы, реальность, слово «хуй» на стекле вагона — всё смешалось в необычайную кашу, и застыло. И что делать с этой кашей я не знаю.
Конечно, я был не прав, читая эту книгу две недели. Её нужно было прочитать за один вечер, максимум — за два. Может быть тогда она вошла бы в меня лучше, а впечатления были бы более целостны.
Я был противоречив. С одной стороны, мне нравилось, что у них есть талия, а у нас нет никакой талии, это будило во мне — как бы это назвать? — «негу», что ли? — ну да, это будило во мне негу. Но с другой стороны, ведь они зарезали Марата перочинным ножиком, а Марат был неподкупен, и резать его не следовало. Это уже убивало всякую негу. С одной стороны, мне, как Карлу Марксу, нравилась в них слабость, то есть, вот они вынуждены мочиться приседая на корточки, это мне нравилось, это наполняло меня — ну, чем это меня наполняло? Негой, что ли? Ну да, это наполняло меня негой. Но, с другой стороны, они ведь и в Ильича из нагана стреляли! Это снова убивало негу: приседать приседай, но зачем в Ильича из нагана стрелять? И было бы смешно после этого говорить о неге… Но я отвлёкся.
В. В. Ерофеев «Москва — Петушки»
Забыл спросить! Стоит ли читать остальные произвдения Ерофеева, или нет?
